Собрание сочинений. Том 1. Путешествие к просветлению. Просветлённая храбрость. Сердце сострадания - Дилго Кхьенце

Дилго Кхьенце. Индия, начало 1970-х годов.

Фото неизвестного автора

Дилго Кхьенце и Кхандро Лхамо со своими дочерями.

Фото неизвестного автора

К тому времени, когда произошёл этот разговор, я уже знала, что китайцы захватили всё наше имущество в Восточном Тибете, но не стала об этом распространяться. Я боялась, что они могут нас арестовать. Они велели мне подготовиться к возвращению в Кхам, где мы получим должности в китайском руководстве, – Ринпоче будет получать зарплату тысячу юаней, а я пятьсот. Я поблагодарила их и пообещала, что мы сразу же начнём готовиться к отъезду.

Все, кто бежал в Лхасу, в конце концов были арестованы и отправлены назад в свои поселения. Некоторых вынуждали оставлять детей и возвращаться без них, и это причиняло людям сильную боль. Некоторые прыгали в воду, пытаясь бежать в надежде на свободу, но большинство такой возможности не имели, поскольку были привязаны к перевозившим их грузовикам. После этого разговора я безотлагательно отправилась к Ринпоче в Цурпху – резиденцию Кармапы, расположенную на северо-западе от Лхасы. Кармапа был ещё там, и Далай-лама тоже пока ещё не покинул Лхасу. Однако позже, во второй месяц года Свиньи (март 1959 года) Кармапа уехал из Лхасы. Точно так же поступил и Далай-лама. После этого нам не оставалось ничего другого, кроме как отправиться в изгнание.

Мы оставили лошадей пастись на лугу недалеко от Цурпху, но китайцы тут же их увели. Мне пришлось одолжить лошадь, чтобы вернуться назад в Лхасу. В Лхасе я купила двенадцать новых лошадей.

Я сразу же снова отправилась в Цурпху и добралась туда лишь к рассвету. Паво Ринпоче подарил нам ещё одного коня – очень сильного и выносливого. Весь наш багаж везли яки. Сам Ринпоче всегда шёл пешком. Ринпоче не был похож на обычных лам, он всегда держался очень скромно и пытался всем помочь. Всего в группе нас было тринадцать человек. Наш переезд длился уже полтора месяца, и ночи мы проводили в обычных палатках.

Мы были всего в двух днях езды от границы с Бутаном, когда пришло известие о том, что за нами гонится отряд китайских солдат. Нам ничего не оставалось, как бросить весь свой багаж – в основном книги и драгоценные статуи будд, что позволило нам двигаться гораздо быстрее и привлекать меньше внимания. Мы также решили, что будем передвигаться лишь ночью, укрываясь днём в безопасных местах. В то время в Бутан пыталось бежать множество тибетцев, и случалось так, что китайцы начинали по ним стрелять. Мы перебирались через перевал и настолько устали, что прямо там и заночевали. Ночью было очень холодно. Кхьенце Ринпоче сидел на каком-то камне, а Ньенпа Ринпоче на другом, я также расположилась неподалёку от них. Мы даже не стали распрягать яков, поскольку их всё равно нечем было кормить. Снег шёл уже три дня и три ночи. Нам очень хотелось горячего чая, но мы не стали разжигать огонь, опасаясь, что его заметят китайцы, поскольку бежать из этого места было некуда – по бокам были лишь каменистые осыпи.

Когда мы наконец добрались до границы, у нас практически не осталось еды, лишь немного цампы, масла и сушёного мяса. Нам пришлось ждать двенадцать дней на границе, в горах, пока бутанские пограничники ждали указаний от своего руководства. В конце концов пришло известие, что бутанские власти дали нам разрешение на въезд. Бутанцы были очень добры к нам и снабдили всех провиантом – ячменём и рисом. Я помню, что какая-то пожилая женщина ходила и всех угощала горячим супом. Дальше нам пришлось ехать по бутанским лесам, где без перерыва шёл дождь. В лесу было столько пиявок, что и люди, и лошади были всё время в крови.

Когда через некоторое время мы приехали в место под названием Вангди, один из местных жителей сказал нам, что слышал по радио, что Кхьенце Чокьи Лодро умер в Сиккиме. В конце концов мы добрались до Индии, и там я впервые увидела машины и поезда. Кхьенце Ринпоче было к тому времени уже сорок девять лет. Сразу же по прибытии Ринпоче отправился в Сикким, чтобы организовать кремацию Кхьенце Чокьи Лодро. В Калимпонге и Дарджилинге он встретил других выдающихся лам – Дуджома Ринпоче и Кангьюра Ринпоче, и они дали друг другу учения.

* * *

По приглашению королевской семьи и, в частности, королевы-матери Аше Келсанг Чоден Вангчуг, Кхьенце Ринпоче переехал жить в Бутан. Там он получил должность учителя в школе рядом со столицей Тхимпху. Прошло совсем немного времени, и вокруг Ринпоче стали собираться ученики, привлечённые его внутренними совершенными качествами. Прошло несколько лет, и он стал одним из самых известных духовных учителей Бутана, которого уважали все – от самого короля до обычного крестьянина.

Однажды вечером, когда мы находились в Паро, он неожиданно попросил одного из своих монахов поехать в столицу, которая находилась от Паро в двух часах езды, чтобы тот передал молодому королю маленькое изображение защитницы Экаджати с приложенной к нему запиской, в которой говорилось, что тому следует весь следующий день носить её с собой. На следующее утро, когда король отправился на границу с Индией, его джип не вписался в поворот на горной дороге и сорвался вниз, катясь до самого дна обрыва. За исключением короля, все, кто был в машине, погибли. Король же выпал из джипа ещё до его падения вниз и остался полностью невредимым. Подобные случаи происходили с Ринпоче постоянно, и благодаря этому у людей росла вера и преданность по отношению к нему.

Бутан расположен в горах и оставался независимым с тех пор, как в нём появился буддизм ваджраяны, который принёс туда Гуру Падмасамбхава и который распространялся усилиями таких мастеров, как живший в XVII веке тертон Пема Лингпа и влиятельный тибетский учитель Шабдрунг Нгаванг Намгьял. Развитие буддийской культуры не встречало здесь никаких препятствий, и главные ценности этой культуры стали частью менталитета местного населения. На каждом холме возвышается небольшой храм, окружённый молитвенными флажками, развевающимися на ветру. Молитвенные барабаны, установленные на ручьях и реках, крутятся день и ночь. В горах и лесах расположено множество уединённых ретритных домов, где йогины практикуют медитацию. Раз в год, во время сбора урожая, они спускаются в долины, чтобы попросить как подаяние немного еды, и всегда уносят с собой достаточное для